АВГУСТИН

Аврелий Августин (354-430) жил в то время, когда античный языческий мир уходил в прошлое, а на смену ему шел мир христианский. Рождалось новое миропонимание. Августин занимает здесь выдающееся место: по глубине мысли он не уступал своим античным предшественникам. Им было написано около сотни произведений, главное из которых— «О Граде Божьем» (413-427).

§ 1. Концепция «двух градов»

В 410 г. вестготы захватили и разграбили Рим. Противники христианства объясняли произошедшее - отказом от прежних языческих богов. Они делили историю на два периода: дохристианский — успешный для Рима и христианский — принесший несчастья. Августин опровергает оба положения. Он отрицает античную идею исторического кругооборота. Мир устроен совершенно иначе. Он — творение Бога и Богом управляется. Нет истории дохристианской и послехристианской. История едина, она имеет свое начало, цель и закономерный характер движения к этой цели. Иначе говоря, Августин стоит у истоков идеи поступательного исторического развития.

Земная история начинается с грехопадения Адама и Евы, а завершается Страшным Судом. Августин представляет историю по

аналогии с шестью днями творения: «...Первый век, как бы первый день, простирается от Адама до потопа, второй — от потопа до Авраама, равные, впрочем, не продолжительностью времени, а числом поколений, так как и в том, и в другом находится их по десяти. Затем, от Авраама до пришествия Христова, по исчислению евангелиста Матфея, следует три века, из которых каждый заключает в себе по четырнадцать поколений, именно: от Авраама до Давида, от Давида до переселения в Вавилон и от переселения в Вавилон до рождества Христова. Всех стало быть было пять. Теперь идет шестой...» (О Граде Божьем. 22. XXX). Перед нами библейская история, доведенная до современности, до шестого дня. Осталось совсем немного: дождаться Страшного Суда. Тогда каждому воздается по заслугам: грешникам — вечные мучения, праведникам — вечное блаженство. «А каково будет блаженство то, когда не будет уже никакого зла, не будет сокрыто никакое добро и занятие состоять будет в хвале Богу, который будет всячески во всех! Ибо не знаю, чем другим могут заниматься там, где будет нескончаемый досуг, где не будет труда, вызываемого какой-либо нуждой» (О Граде Божьем. 22. XXX). Кажется, следует лишь терпеливо ждать. В действительности это не так.

Несмотря на Провидение Божье человек наделен свободой воли. Он свободен в выборе образа жизни: жить по человеку или жить по Богу. Так образуются два разряда людей. «Эти разряды мы символически назвали двумя градами, т. е. двумя обществами людей, из которых одному предназначено вечно царствовать с Богом, а другому подвергнуться вечному наказанию с дьяволом» (О Граде Божьем. 15.1). Вся история вплоть до Страшного Суда представляет собой борьбу этих двух человеческих сообществ или двух градов: земного и Божьего.

Концепция двух градов Августина не имеет аналогии в античной философии. Она могла быть рождена только в христианской традиции. Критерий, отделяющий один град от другого, — любовь:

любовь к Богу с одной стороны и любовь к себе — с другой. «Итак, Два града созданы двумя родами любви, — земной — любовью к себе, доведенной до презрения к Богу, а небесный — любовью к Богу, Доведенною до презрения к самому себе. Первый, затем, полагает славу свою в самом себе, последний — в Господе. Ибо тот ищет славы от людей, а для этого величайшая слава — Бог, свидетель совести... Над тем господствует похоть властвования, управляющая и правителями

его, и подчиненными ему народами; в этом по любви служат взаимно друг другу и предстоятели, руководя, и подчиненные, повинуясь» (О Граде Божьем. 14. XXVIII).

Возникновение двух градов относится к ветхозаветным временам. Сыновья Адама и Евы олицетворяют их. Каин, убивший брата, основал земной град, Авель же видимого града не создал, ибо его Град на небе, а на земле он лишь странник. От братьев пошли соответствующие поколения людей: любящие себя и любящие Бога. Град Божий, странствующий на земле и часто гонимый, неминуемо победит. «Ибо Град Святых есть Град вышний, хотя он и здесь (на зем¬ле. — И. К.) рождает своих граждан, в лице которых странствует, пока не наступит время его царства, когда соберет он всех воскресших с их телами, и когда последним будет дано обетованное царство, в котором они будут со своим Главою, Царем веков, царствовать без конца времени» (О Граде Божьем. 15.1). Из этого следует, что, во-первых, противостояние градов носит не политический, а моральный характер; во-вторых, в реальной жизни они взаимопроникают друг в друга, сосуществуют до того момента, когда добро победит зло. Но как жить гражданам небесного Града на земле в ожидании Страшного Суда, тем более, что ни один, даже глубоко верующий человек не может быть уверенным, к какому граду он принадлежит. Это знает только Бог. Как в этом случае относиться к земным институтам и что они собой представляют?

§ 2. Учение о власти и государстве

Как христианин Августин не может сдержать негодования, глядя на греховные человеческие дела. Политической жизни достается тоже немало. В ней проявляются эгоизм и злоба человеческая, жажда господствовать. «Итак, — сокрушается он, — общество смертных, рассеянное на земле повсюду и, при возможном различии местных условий, соединенное однако же известною общностью одной и той же природы, — вследствие того, что каждый ищет своей пользы и удовлетворения своим желаниям, а того, к чему он стремится, или не достает никому, или не достает всем, — не будучи тождественно, по большей части разделяется само против себя, и часть, которая пересиливает, угнетает другую» (О Граде Божьем. 18. II). Получается, что земные царства основаны на насилии одной части людей

 (властвующей) над другой (порабощенной). Земные царства постоянно ведут войны друг с другом, захватывают новые территории, богатства, порабощают соседние народы. Они чужды справедливости и ничем не отличаются от шаек разбойников. «Итак, при отсутствии справедливости, — пишет Августин, —Итак, истинной справедливости нет нигде, «кроме той республики, основатель и правитель которой Христос» (О Граде Божьем. 2. XXI). Казалось бы, следует смириться с тем, что земное государство является прибежищем пороков, и ожидать второго пришествия и Страшного Суда. Но такая позиция не подходит Августину. Он епископ Гиббонский, религиозный и общественный деятель, находится в постоянном контакте со светскими властями. Они со времен императора Константина оказывают церкви неоценимую помощь в борьбе с еретиками и язычниками. Августин же находился в гуще этой борьбы. Да и вообще было бы нелепо человеку глубокого ума просто отмахнуться от реальности. Поэтому в его трудах находится место не только для оправдания Бога (теодицеи), но и для оправдания государства.

Когда Бог создал человека по образу и подобию Своему, Он отдал под его власть весь животный мир. Человеку же не было свойственно властвовать над человеком. Грехи человеческие породили необходимость власти. Грех — причина рабства и власти человека чад человеком. Греховность человеческая не только оправдывает

существование власти, но и позволяет рассуждать о ее справедливости. Ссылаясь на апостола Павла, Августин даже рабов призывает служить господам не за страх, а за совесть до тех пор, «пока пройдет неправда, упразднится всякое начальствование и власть человеческая, и будет Бог во всех» (О Граде Божьем. 19. XV). Речь идет не просто об оправдании рабства (для Августина это побочная тема), а о закономерности возникновения власти в человеческом обществе. Человек Августина, так же как и человек Аристотеля и Цицерона, — существо социальное. Он вступает в различные отношения с людьми:

в семье, в городе, в государстве. Принудительная власть проявляет себя уже в семье, а семья — это как бы начало государства. Каково же предназначение власти? Самый простой ответ — подавить проявления человеческой порочности. Но ведь власть нередко находится также у людей порочных. Тогда — «а судьи кто?»

Чтобы понять ход мыслей Августина, следует обратиться к его рассуждениям о высочайшем благе и величайшем зле. Высочайшее благо — вечная жизнь, величайшее зло — вечная смерть. Окончательно эта проблема для каждого человека решается на Страшном Суде, однако она актуальна и для земного устройства. Люди хотят жить, а смерти боятся, поэтому «человек некоторым образом законами своей природы располагается к вступлению в общение и к сохранению мира, насколько это от него зависит, со всеми людьми» (О Граде Божьем. 19. XII). Мир— это не только отсутствие войны. Мир — это гармония и упорядоченность всего человеческого и божественного. «Итак, — пишет он, — мир тела есть упорядоченное расположение частей. Мир души неразумной — упорядоченное успокоение позывов. Мир души разумной — упорядоченное согласие суждения и действия. Мир тела и души — упорядоченная жизнь и благосостояние существа одушевленного. Мир человека смертного и Бога — упорядоченное в вере под вечным законом повиновение. Мир людей — упорядоченное единодушие. Мир дома — упорядоченное относительно управления и повиновения согласие сожительствующих. Мир града — упорядоченное относительно управления и повиновения согласие граждан. Мир небесного Града — самое упорядоченное и единодушное общение в наслаждении Богом и взаимно в Боге. Мир всего — спокойствие порядка. Порядок есть расположение равных и неравных вещей, дающее каждой свое место» (О Граде Божьем. 19. XIII). Мы видим, что мир связывается с порядком, основанным на согласии и справедливости, ибо справедливость

означает воздаяние каждому своего (О Граде Божьем. 19. V, XXI). В этом смысле она существует и в земном государстве, которое есть порядок власти и подчинения, основанный на согласии граждан. В перечне видов «мира», как мы видим, государство занимает предпоследнее место, выше — лишь небесный град.

Рим с точки зрения истинной справедливости был недостоин имени республики. Августин опровергает Цицерона, ссылаясь на него самого: там, где нет справедливости, там нет права, а раз нет права, то нет и народа, ибо народ — не простая совокупность людей, а люди, связанные согласием в вопросах права (О Граде Божьем. 19. XXI). Здесь важно подчеркнуть, что Августин говорит не о справедливости вообще, а об истинной справедливости. Можно предположить, что справедливость имеет несколько градаций. Земное государство, несомненно, как и любое другое творение Бога, имеет отношение к справедливости. Оно прежде всего обеспечивает блага, первейшим из которых является мир. Этот мир позволяет людям пользоваться всеми остальными земными благами, включая собственность. Государство «стремится к миру земному, и к нему направляет согласие в управлении и в повиновении граждан, чтобы относительно вещей, касающихся смертной жизни, у них был до известной степени одинаковый образ мыслей и желаний» (О Граде Божьем. 19. XVII). Получается, что человечество в своем земном существовании не может обойтись без институционализации отношений властвования. Любое государство, даже языческое, лучше;

чем его отсутствие. И у граждан языческого государства есть много добродетелей, о которых пишет Августин на примере Рима: патриотизм, мужество, верность слову и др.

Как же тогда определить государство, которому не достает истинной справедливости? Сначала Августин вносит некоторые уточнения в цицероновское определение народа. Народ — это «множество разумных существ, объединенных согласием относительно вещей, которые они любят» (О Граде Божьем. 19. XIV). Исходя и:

этого определения Рим, как и любое другое известное истории государство, тоже республика и достояние народа. Конечно, здесь усматривается некоторое противоречие во взглядах Августина, но он< вполне извинительно для мыслителя переходной эпохи. Ему необходимо было примирить власть государственную с новой религии! и поставить государство если не на службу церкви, то по меньше! мере сделать из него союзника и помощника.

С этим связано и отношение Августина к политической деятельности. Здесь он полный союзник Цицерона. Да, в земной жизни много зла и несправедливости. Но ошибаются те, которые думают, что к земному величию стремятся только злые демоны. Это не так, и пример тому — император Константин. К власти должны приходить христиане, поскольку только они могут стать идеальными правителями. Они не падки на лесть, всегда помнят, что они люди, не злоупотребляют наказаниями, используют их как необходимые средства управления и сохранения государства, а не для удовлетворения своей ненависти, они милосердны, скромны, правят не из желания пустой славы, а из любви к счастью и, конечно, боятся, любят и чтут Бога (О Граде Божьем. 5. XXIV). Следует стремиться не только к высшим должностям, но и к любому иному общественному служению. Августин пишет, например, о многочисленных злоупотреблениях и вообще порочности человеческого суда. «А суды людей о людях, неизбежные в гражданских обществах, в каком бы мире они ни находились, каковы они, как жалки, какое представляют собою скорбное явление» (О Граде Божьем. 19. VI). Должен ли христианин брать на себя эту тяжкую обязанность? Да, должен, — и именно потому, что христианин. Августин — проповедник активной общественной деятельности христиан, что он, впрочем, показывал и своим примером.

Граждане небесного Града в любом случае соблюдают законы земных государств, если они не противоречат их религиозным убеждениям. Христианин — лояльный гражданин своего государства, он, как учил апостол Павел, молится за царей и начальствующих.

Августин поставил вопросы, на которые искали ответ в течение последующих веков. Как верующему человеку относиться к светской власти? Как взаимосвязаны и как должны взаимодействовать церковь и государство? Его собственный ответ — стремиться к небесному, но и не пренебрегать земным; служить Богу и исполнять долг гражданина.